Виктор Вавич - Страница 30

поклонился, сложившись вдвое:

- Извините, Бога ради, простите. Я вас толкнул.

И тут только Башкин заметил, что светит солнце с неба вдоль улицы ичто деловая улица не шумит, а как-то весело мурлыкает, и вон по той сторонекакая-то девочка бежит вприпрыжку с пакетом. Держит перед носом: должнобыть, послали в лавочку. Девочка остановилась. Она смотрела, как мальчиккатал другого на сломанном детском велосипеде. Башкин зашагал через улицу,он сбил шапку чуть на затылок и улыбался.

- А ну, дай-ка! - И Башкин взял велосипед за ручку. Он прокатилвелосипед по тряскому тротуару. Седок подпрыгивал и решал: плакать или этоничего. Другой догонял, он зло смотрел на Башкина.

Башкин выпрямился и спросил, запыхавшись:

- Тебя как звать?

- Это мой велосипед, - сказал мальчик и взялся за ручку.

Башкин засмеялся. Мальчишка спихнул с сиденья товарища и поволоквелосипед в сторону. Велосипед забренчал по камням. Башкин все стоял инасильно улыбался. Мальчишка обернулся и высунул язык. Башкин оглянулся. Стой стороны улицы смотрел на него человек, смотрел без улыбки, лениво. Онотвернулся и не торопясь пошел прочь. Человек в полупальто и фуражке - какбудто разносчик без дела.

"Противно, что видели", - думал Башкин. Но снова он услыхал, какмурлыкает улица на солнце, встряхнулся и веселыми ногами пошел, толкаясь,по тротуару.

Вспомнил, как было у Тиктиных, и сбавил ходу.

- Нет, нет, - шептал Башкин, - могло же этого не быть, ничего...никаких Тиктиных. Все можно заново. Стереть... - и Башкин провел в воздухерукой, - как с доски.

Он вспомнил, как говорил француз в гимназии: "Effacez са!" - иученики стирали с классной доски.

"По-новому, по-новому начну", - думал Башкин. Он не знал еще, как - ивесело шагал вперед.

Он остановился около книжной витрины и стал разглядывать книги.Хотелось купить что-нибудь новое и серьезное.

"Опыт исследования органов внешних чувств речной миноги" - читалБашкин и глядел на мелькавшие в зеркальном стекле отражения прохожих.

Опять человек в полупальто. Башкин почувствовал, будто что-то жметмежду лопатками. Он поерзал спиной и оглянулся.

Человек стоял против колонны с афишами: Он глядел на Башкина и тотчасперевел глаза на афишу.

С. и С.

БАШКИН колебался между двумя чувствами: "Все сволочи и мальчишки тоже.Тина и паутина. Плевать, плевать", - губы отвисали тогда на скучном лице. -"Или по-новому. Бодро, бойко, весело, с искрой", - и Башкин улыбался ишагал скорей.

У него было три урока в этот день.

Один урок он дал скучно и плевательно. Но два другие прошли бойко.Ласково и весело вышло с Колей.

Дома Башкин шутил со старухой. А вечером сел писать "Мысли". Оченьхотелось утвердиться по-новому. Он надеялся, что удастся выработать тезисы.Тезисы, по которым жить. Он достал пакет с открытками и решил уничтожить.

"Уничтожу! Сожгу! Прогляжу напоследки один раз - и в печку! Ах, чепухакакая", - думал весело Башкин и положил красавиц на письменный стол сбоку.

Он вынул тетрадь и задумался с пером в руке. Поставил цифру 1. Этотезис первый.

"Не врать! Не врать! Первое - это не врать".

Но написать: "не врать" Башкин не решился, - а вдруг кто увидит? Ипоставил:

"1. Н.В.".

"Я пойму, - думал Башкин, - а больше никому знать не надо... Второе!Что второе? Спокойствие.и смелость!" - решил Башкин. И он с радостьюпоставил:

"2. С. и С.".

Ему казалось, что вот пришла судьба и дала ему белый лист: что тутнапишешь, то и твое. И ему казалось странным, как он раньше не додумался, -это так просто. И он жадно думал, чего бы еще пожелать.

Был уж второй час ночи. В окна стучал дождь, и от этого в комнатеказалось уютней. Башкин прилег на кровать и думал, уткнув перо в угол рта.

Резкий звонок в коридоре. Башкин вздрогнул. Привскочил на постели.Звонок рванул еще раз. Заохала старуха за стенкой. Башкин вышел в коридор.Он часто дышал. Руки слегка тряслись.

- Спросите, спросите - кто, не отпирайте, - старуха высунула нос вдвери.

- Кто там? - напряженным горлом спросил Башкин.

- Телеграмма Фоминой, - ответил голос.

- Вам телеграмма, - сказал Башкин старухе.

- Господи-светы! Познь какую.

Башкин открыл.

Два городовых и околоточный быстро протиснулись в двери. Заспанныйдворник хмуро глядел на Башкина. Запахло мокрым сукном.

- Вы это будете господин Башкин? - спросил околоточный, надвигаясь наБашкина рябым, серым лицом.

Башкин растерянно отступал к своей двери. Околоточный оглянулся надворника.

Дворник закивал головой.

- Эта, эта ихняя комната, - скучным голосом сказал дворник.Облокотился плечом о косяк и достал коричневый тряпичный кисет.

- Вы что же? Посмотреть? - сдавленно сказал Башкин и попробовалулыбнуться. Перо слегка подрагивало в его руке.

- А вот по распоряжению Охранного отделения обыск, - сказал хмурым,усталым голосом квартальный. Достал платок и обтер мокрые усы. - Садитесь!- И он указал на край кровати. - Стань здесь! - Околоточный ткнулгородовому пальцем. Городовой тяжело шагнул и стал рядом с кроватью.

Старуха, придерживая на груди кофту, совала издали нос.

- Ничего, ничего, - сказал околоточный, - пусть оденется, протоколподпишет. - Околоточный тяжело упал на стул и сдвинул шапку на затылок. Он,пыхтя, потянул ящик стола.

- Тут есть не мое... - сказал Башкин и дернулся с кровати. Городовойпротянул толстый, как бревно, черный рукав шинели.

- На месте сидите.

- Это все разберут... там, - скучно и важно мямлил околоточный,перелистывая "Мысли" Башкина. - Тэ-экс... - и отложил в сторону. - Оружия