Виктор Вавич - Страница 101

101

Жуйкин хихикнул.

- У моей зыны, - совсем шепотом сказал Попов, - гашпадин доктор, умоей зыны такое...

В это время затопали Грунины каблучки.

- Ну, потом, - замахал рукой Попов, и все расскочились в стороны,глядели на дверь, запрятав плутовство. Груня прошла мимо.

- Так он говорит, - зашептал со своего места Попов, - у моей говорит,зыны такое, знаете, бывает... - и потряс кулаком, - такое бывает...

И снова Грунины шаги, и распахнулись двери, и красная, запыхавшаяся, врозовом платье с алым бантом, вошла Груня.

Наоборот

ЖУЙКИН сделал пол-оборота на каблуках, шагнул, откинувшись назад,шаркнул в сторону, оттер Попова.

- Сердечной хозяйке душевный привет, - и склонил талию. Груня веселоулыбалась на рыжий бобрик. Жуйкин медленно нес Грунину руку к губам. Поповтоптался в очереди.

- Здоровеньки булы! - тряс головой.

Виктор с торжеством и завистью глядел, как прикладывался к ручкеЖуйкин.

Потом Попов встряхивал Грунину руку, будто старому товарищу. Неудержался и неловко чмокнул в большой палец.

- Аграфена Петровна, ведь и мы не здоровались. Виктор шаркнул ипоцеловал Груню в ладонь.

- Ну садитесь, садитесь, чего же вы? - и Груня зашуршала платьем ксвоему месту.

- А як же... - начал Попов, - це вже... закон, одним словом.

- Вы что? - засмеялась Груня. - Тарас Бульба какой! Жуйкин фыркнул,захлопал в ладоши:

- Расскажу, расскажу! Всем на службе расскажу. Бульба! Садись, Тарас!

- Витя, наливай, - командовала Груня.

- После трудов праведных, - приговаривал Попов.

- Да знаете, сегодня пришлось-таки, - говорил Виктор, аккуратноразливая водку, - представьте: битком народу в колбасной...

- Изыди все нечистое, останься един спирт, - сказал Попов и хлопнулрюмку.

- Ваше здоровье, - поднял рюмку, оборотясь к Груне, Жуйкин.

- Грибочков, - сказала Груня и кивнула Жуйкину.

- Да, - повысил голос Виктор, - битком! Еле протолпился. Ведь надо жезнать, чем они там удовлетворяют потребности населения - дрянью, можетбыть. Иду. "Что здесь, - спрашиваю, - делается? Хозяина сюда!" - "Хозяина?"- "Так точно. Показать все!" - Публика вся на меня. Хозяин: "Не извольтебеспокоиться, ваше благородие". - "Знаем, - говорю, - вас!"

- Наливай же, Витя, ждут! Виктор взялся за графинчик.

- Да... "Знаем, - говорю, - вас. Это у вас колбаса? Пробу! Ветчина?Пробу сюда". И пошел. "Огурцы? Селедка? Рыба?.."

- Ах, дура я какая! Самое-то главное! - Груня вскочила и, плескалруками, побежала к двери. Все, улыбаясь, глядели вслед.

- Хозяйственный казус! - Жуйкин поднял палец, прищурился.

- Да! - напер голосом Вавич. - Вижу - семга. Этакая рыбина. А вдругполвека лежит? Пробу! Пожалуйте. Взял в рот - тает. Как сливочноемороженое. И вот этакая... - показал рукой.

В это время вошла Груня. С таинственной и радостной улыбкой несладлинное блюдо. Все глядели то на Груню, то на стол: куда поставить.

Жуйкин вскочил:

- Легка на помине! - он отодвигал тарелочки, очищал место, помогалГруне втиснуть блюдо.

Вавич глядел на семгу, высоко подняв брови. Брови шевелились, какчерные червяки. Груня никогда такого не видела. Она глядела на Виктора,слегка бледная, подняла руки к груди.

- Откуда? - в тишине послышалось. Не верилось, что Виктор сказал.

- Принесли. Мальчик. Ты думал - назавтра? - всем духом спросила Груня.

- Наоборот! - сказал Виктор. Будто визгнул. Груня мигала на негозаботливыми глазами, а Виктор сжал над столом кулак, так, что заскрипелипальцы.

Жуйкин улыбался со всей силы и поворачивал улыбку то к Груне, тонаставлял ее на Виктора. Попов поднял над очками брови и глядел в тарелку,барабанил осторожно пальцами по скатерти. Груня стояла, поставив край блюдана стол, и все глядела на Виктора.

- Принять? - спросила Груня.

- Да, да, - закашлял словами Виктор. - Ставь, ставь... Как же, какже... Конечно... на стол.

Груня поставила семгу. Семга конфузливо блестела жирной спиной и былабез головы.

Груня подперла обеими руками подбородок, через весь стол протянулавзгляд к Виктору.

- Пожалуйте, - сказал сердито Виктор и зло кивнул подбородком наблюдо.

- Так ее! - сказал Жуйкин. - За ее здоровье выпить, а за своезакусить. Ею же и закусить. Верно? - обернулся он к Попову.

Жуйкин схватил графинчик.

- Разрешите? - и налил всем. - За здоровье семги!

- Благодарю... - буркнул Виктор и рассеянно вылил в рот водку.

Груня все глядела на Виктора.

- Угощай... нарезано, - сказал Виктор. Груня не двигалась.

- Позвольте вам, - и Жуйкин положил плоский, как дощечка, ломтик натарелку Груни.

- Позвольте, я вам расскажу случай. А вы мне, вот в особенностиАграфена Петровна, скажите, законно ли я поступил. По-моему, по всемузакону. Представьте... Нальем еще? - обратился он к Виктору, и Виктор вдругсхватил графин, вскочил и стал обходить, наливать, туго покраснев до шеи. -Так вот, - продолжал Жуй��ин, - познакомился я в танцклассе с барышней, сблондиночкой, чудно танцует "Поди спать" - это мы так зовем падэспань - итак и сяк, разговорчики, шу-шу, и вот, понимаете, сижу я сегодня как всегдана "заказной" - подают письмо в окошечко, - Жуйкин оглядел всех.

- Да, да, в окошечко, - повторила Груня, оторвавшись глазами отВиктора.

- Так подает кто-то в окошечко письмо. Написано: "Заказное. ПетруНиколаевичу Жуйкину". Вижу: дамская ручка. Хотел глянуть - уж повернулась.Я кричу: "Сударыня! Подательница!" Тут кто-то из очереди за ней: "Сударыня!Сударыня!" Привели. Подходит красная. Смотрю - та самая: падеспань. Яговорю: "Как же вы так рассеянны, мадмазель, потрудитесь написать: город,

101