Виктор Вавич - Страница 102

102

село, волость, улицу, имя и адрес отправителя". И сую ей перо. Все смотрят.А я говорю: "И две почтовые марки семикопеечного достоинства". Ну как,по-вашему, я должен был поступить? - и Жуйкин уперся в бедра, расставиллокти и оглядел всех.

- Да, да... - серьезно кивнул Виктор, - семикопеечного достоинства.Кушайте! - и опять кивнул на семгу.

Играли в стуколку и запивали пивом. Виктор зло ввинчивал штопор впробку и, сжав зубы, выдергивал пробку, наливал, запрокинув вверх донышко,переливал и вдва глотка кончал стакан.

- Врешшш! - шипел Виктор и стукал картами об стол. Он красный, потныйсидел боком к столу. Попов слепо поглядывал через очки и домовито совалвыигрыш в жилетный карман. А Виктор злей и злей загибал ставки.

- Мы ее, а она нас. А ананас! - приговаривал Жуйкин, кидая карту.

Груня подошла, положила Виктору руку на погон. Но Виктор крутоповернулся к столу, наклонился над картами, увернул плечо.

- А это собака? - и открыл карты. И глотал, глотал холодное пиво.

Было половина второго, когда Виктор повернул два раза ключ за гостямии вошел в кабинет. Он слышал, как за дверьми Груня звякала, убирала состола. Виктор прошел по комнате два раза из угла в угол. Услыхал, какпачкой ножики, вилки бросила Груня на стол и вот отворила дверь. Викторпошел, чтоб быть спиной к двери.

- Витя, миленький! - всей грудью шепнула Груня, обошла, взяла заплечи.

Виктор зло глянул ей в глаза и стал, нахмурясь, глядеть на папироску.

- Ты из-за семги? - Груня глядела, распялив веки, Виктору в опущенныеглаза. - Родной мой! Витенька мой родной! Ты не хотел!

Виктор повернулся, шагнул:

- Я знаю, что мне делать, - швырнул окурок в угол.

- Витенька, так ведь как же! Мальчик принес. Я ведь думала - тыприслал. Радовалась. Он так и сказал - надзиратель велели передать.Витенька!

- Вон! - заорал Виктор на всю квартиру. - Вон его, мерзавца, гнать,вон! В три шеи сукина сына. К черту! - и так топнул ногой, что зазвенело настоле. - К чертям собачьим! - и Виктор треснул, что силы, кулаком по столу.

Груня глядела во все глаза. Слышно было из кухни, как осторожнопобрякивала, мыла тарелки Фроська.

- Ты понимаешь? Ты по-ни-ма-ешь? - злым шепотом хрипел Виктор. -Понимаешь, что это? Я ему, мерзавцу, морду набью... завтра... в лавке...при всех. Сввволачь ка... кая!

- Зачем? Зачем? - говорила Груня. И вдруг засмеялась. - Да там трифунта, три с половиной через силу, семги этой, ну, пять с полтиной.Заплатим пять с полтиной. Я свешу, не больше полфунта съели, я сейчас! - ИГруня хотела уж бежать.

- Грушенька, - крикнул, давясь, Виктор, - милая. Груня метнулась кВиктору, наспех попала поцелуем в бровь и крикнула уж из коридора:

- Стой, стой, я сюда принесу, взвесим. Виктор как выдулся весь итряпкой плюхнул в кресло. Он часто дышал и повторял:

- Грушенька, Грунечка! - И сам не знал, что слезы набежали на глаза -розовым маревом показалась Груня в дверях. По-домашнему звякал безмен облюдо.

Руки

ЛЕГКИМ, будто даже прозрачным, встал утром Виктор. Бойко печка гуделав углу, и слышно было, как рядом в столовой пузырил самовар. Виктор надевалсвежую белую рубашку, прохладную, и смотрел на узорный мороз на окне, пухбелый и нежный. Услыхал, как Грунечка поставила чайник на самовар: ручкой,наверно, в рукаве в широком, с кружевом. Заспешил. Терся под краном ледянойводой, запыхавшись.

- Витя! Видел, я тебе рубашку положила, - Грунин голос.

- Да, да! - начерно крикнул Виктор, хотелось скорей начисто, как побелому снегу, подойти, поздравить с днем, всей душой сесть за чай сГрунечкой.

"Грунечка у меня какая", - думал Виктор. Одернулся, поправил еще разволосы и вступил в столовую.

Как целый цветник встала навстречу Груня в синем капоте с цветами, скружевами, и сверху, как солнце над клумбой, Грунина улыбка, и теплыеГрунины руки мягко взяли за затылок, и Виктор целовал руки куда мог, кудапоспевал, и хотелось, чтоб еще больше, чтоб совсем закутали его руки.

Груня подала стакан, и розовое солнце дернуло по замерзшим стеклам, ирозовым светом ожила посуда, розовый пар кокетливо вился над стаканом. Наминуту стало совсем тихо, и Виктор держал и не брякал ложкой.

- Ты посмотри, я тебе положила пять рублей в бумажник, - и Грунякивнула подбородком на боковой карман - Виктор застегивал шинель, - за эту,знаешь, - и Груня покосилась на Фроську. А Фроська просовывала под погонпортупею.

- Прямо к нему, к каналье, - тряс головой Виктор, - сейчас же,пожалуйте... А ну-ка, милостивый государь, - Виктор съежил брови и сделална лице "решительность". - Счастливо оставаться, - шаркнул Виктор в дверяхи козырнул.

С портфелем под мышкой вышел Виктор на улицу. Дворники скребли панели,и, прыгая через скребки, спешили мимо них гимназисты. В конце улицы, прямопо середине над уходящими рельсами, висело красное солнце, как будто оновошло в улицу и остановилось от любопытства и радости. И Викторупоказалось, что все спешат в конец улицы глядеть солнце. Снег неистовогорел, и едко брал за щеки мороз.

Виктор жмурился от света, улыбался и составлял в уме: "Почем у вассемга? Так-с. Потрудитесь немедленно выписать счет на три с половинойфунта... фунта этой рыбы... "вышеупомянутой" не годится. Этой рыбы", -решил Виктор и завернул за угол.

Солнца не стало.

В магазине все лоснилось прохладной чистотой. Покупателей не было.Старший приказчик снял кожаный картуз, отставя мизинец. Оперся на прилавокпочтительно, ожидательно. Виктор кашлянул для голосу и строго сказал:

- Хозяина мне.

102