Виктор Вавич - Страница 137

137

стали вздрагивать лопатки. Она поднялась на ноги.

- Дуня! Воды! - крикнула Анна Григорьевна.

- Уйдите! - на всю квартиру закричала Таня. Анна Григорьевнавздрогнула от этого крика и бросилась вон из комнаты Дуня со стаканомспешила навстречу.

- Тише! Тише! - шептала, задыхаясь, Анна Григорьевна. - Поставьтетихонько на столик возле барышни. Боже, Боже мой, что ж это? - металасьАнна Григорьевна от окна к столу. Она услышала хрип и спазмы. - Истерика! -И Анна Григорьевна вошла в гостиную.

Таня так же сидела головой в диван. Анна Григорьевна попробоваладотронуться до ее головы, но Таня вся дернулась, как от удараэлектричества, и вдруг глянула на Анну Григорьевну напряженным взглядом,закусила распухшую губу. Выпрямилась. Отвела взгляд. Поправила сбитую набокшляпу. Одернула юбку. Она тряским дыханием сказала:

- Про...сти...те, - она старалась успокоить лицо, успокоить в рукестакан. Она отпила половину. Анна Григорьевна смотрела на ее руки в крови,на изрезанные перчатки.

- Вам дать чего-нибудь? - говорила Анна Григорьевна, хотела спешить,но Таня покачала головой, медленно, размеренно.

- Благодарю вас. Я сейчас уйду. Не беспокойтесь.

- У вас кровь, кровь тут, - Анна Григорьевна показала на своем лице.

- Пустяки! - Таня говорила уж почти спокойно. Она достала платок изсумочки, слюнила его и терла щеку.

- Руки, руки! - Но Таня осторожно отвела руки, не дала АннеГригорьевне.

- О вашей Наде я, к сожалению, ничего не знаю. У меня она не была вотуж неделю, что ли. Танечка глубоко перевела дух.

- Танечка! Что за тон, милая вы моя! - умоляюще крикнула АннаГригорьевна.

- О Наде ничего, - ровным тоном начала Таня.

- Да с ума вы сошли, Танечка! За что? Несчастье кругом, а вы...Танечка!

И Анна Григорьевна наклонилась и сильно трясла Таню за плечо, какбудто старалась разбудить.

- Ведь часу нет как городовой ушел. Обыск был. Таня вскинула глаза.

- Надю искали. Засаду оставили. Милая! - и в голосе и в глазах АнныГригорьевны были слезы. - Голубушка! - всхлипнула Анна Григорьевна иувидела, что можно обнять Таню, и она прижимала ее всей силой и плакаланеудержимо свободной бабьей рекой, широкими слезами.

Таня гладила старуху по голове, откидывала со лба мокрые седые волосы.

- Не могу, не могу, - всхлипывала Анна Григорьевна, - извелась, завсех извелась! Саньку понесло! Куда? - и она смигивала с глаз слезы, чтобверней видеть Танин взгляд. - Куда? - вдруг остановила плач АннаГригорьевна, она держалась взглядом за Танины глаза. Танин взгляд дрогнул,на миг раскрылся, как крикнул. - Ну скажите, куда? - и Анна Григорьевнатрясла Таню. - Знаете, знаете? Ну, не мучьте! - и она целовала Таню вплечо. Таня отвела глаза.

- Вот вам честное слово - не знаю. Не пропадет! Таня встала. АннаГригорьевна с дивана спрашивала еще заплаканным взглядом: "правда? непропадет?"

- Руки бы умыть... - сказала Таня, усиленно разглядывая свои руки.

Анна Григорьевна вскочила:

- Да, да! Что я! Как это вы?

- Пустяки, - улыбалась Таня, - это я стекла била со злости. Я ведьужасно злая, - болтала Таня и сдергивала разрезанные перчатки, они прилиплиот крови.

- Осторожней, осторожней! - говорила Анна Григорьевна, поливала наруки Тане. - Смотрите, нет ли стекла. Стойте, я сейчас бинт достану. Бинтнадо.

- Мы ведь все одинаковые, - говорила Анна Григорьевна, заворачиваябинтом Танины холеные руки, - все мы одни - нет! нет! я уж сама, - АннаГригорьевна деловыми руками кутала Танины пальчики. - Вот когда дети будут- все одни, все сравниваемся... А это все до детей, - и Анна Григорьевнарешительным узлом завязала марлю на тонком запястье.

Она пошла прятать остатки бинта и вошла с туманом в глазах. Она неглядела на Таню, а в угол, и говорила, как одна:

- Ах, как меня Надя волнует, - и шатала осторожно головой.

- Спасибо! Прощайте, - сказала Таня.

Анна Григорьевна все смотрела в угол, покачивала головой. Танечкапошла в переднюю, она уже взялась за дверной замок, как вдруг АннаГригорьевна окликнула:

- Стойте, стойте! Забыли! - и она полубегом спешила к Тане: - Это ваш,наверно! - она протягивала сверток. Там был цвет. Танина рука взяла сверток- забинтованная, неловко.

- Ах, merci! - сказала Таня и толкнула дверь.

Таня спустилась один марш и стала на площадке. Ей вдруг не стало мочиидти - как будто вдруг ничего не стало и некуда идти. Она стояла ихмурилась, чтоб надуматься. Но брови снова распускались, и только пустаякровь стучала в виски.

Внизу хлопнула с размаху дверь, гулко в пустой лестнице, и вот шаги,быстрые, через две ступеньки. Таня насторожилась, дрогнула, смотрела вниз -да, да! Санька Тиктин, криво поднят ворот, шинель расстегнута, и крупнодышит, и смотрит как с разбегу - узнает ли?

- Здравствуйте! - сказал Санька запыхавшимся голосом, кивнул, не снявфуражки.

- Оттуда? - спросила Таня шепотом и глядела в глаза пристально истрого.

Санька кивнул головой и стоял, опершись о перила, трудно дыша, но всееще чужими глазами смотрел на Таню.

- Наври своей маме, что видел Надьку, - вдруг на ты, первый раз на ты,сказала Таня и придвинулась ближе, - скажи, что видел с товарищем, что ли.И сам приди в человеческий вид.

Таня, закутанной в бинт рукой, прижала на место Санькин ворот.Прихлопнула. Она еще раз строго оглядела Саньку и пошла вниз по лестнице.

Санька дослушал шаги, и хлопнула басовито парадная дверь.

Огонь

ФИЛИПП сразу залпом вдохнул утренний воздух. Натягивал его в грудь ивыпускал ноздрями, встряхивал головой.

137