Виктор Вавич - Страница 139

139

Филипп наддал, шел во весь дух, но вдруг улица, вся улица позадигородовых зачернела народом, загомонила воробьиным частым чоканьем. Филиппуприходилось тереться в густоте.

Какая-то старуха в платочке совалась, искала выхода меж людей,уцепилась за хлястик Филипповой тужурки.

- Уж прости, прости, сынок, из каши этой чертовой вытащи. Стопчут,кони какие-то... Побесились.

Филипп досадовал, не сбавлял ходу, старуха спотыкалась, бодала вспину, но не пускала Филипповой тужурки.

- Куда несет-то их леший! - отплевывалась от прохожих старуха. -Господи! - выкрикивала она в спину Филиппу. - А на Слободке-то, укруглого-то базару! Сунулась я, дура, страсть!

Старуха уж бросила Филиппов хлястик, она ковыляла рядком за рукавомФилиппа, боялась отстать.

- С ума прямо повыскакивали - конку на бок... конку, я говорю, срельсов, и каменья... прямо мостовую... ей-богу... роють... прямо...копають.

Филипп придержал шаги, наклонился.

- И что?

Старуха совсем запыхалась.

- А я... а я на другой базар... а куда же, сынок? Солдаты там.

Филиппа подхватил испуг, и не стало ни тела, ни ног, одна голованеслась по улице, и глаза проворно и точно мерили, где верней пройти."Какой это черт затеял? Спровокатили, что ли, народ? Само завелось?" Аглаза вели влево за угол - вон уж улица не та, и лавки закрыты, и народу невидать, и эта, черт, нацелилась улица, дальше!

Трещит по мостовой извозчик. Ух, нахлестывает порожняком - вскачьдует. Лево, в улицу. Вон у ворот стоят - ничего, будто спокойно, семечкилущат. Филипп сбавил шаг: на углу, у ларька, чернел городовой. "Теперь ужпрямо надо на городового" - и Филипп деловым шагом прошел мимо ларька.Городовой поворачивался ему вслед. И Филипп чувствовал в спине его глаза.

Улица пошла немощеная, с кривыми домиками, теперь вправо - и вот скатвниз, и вон через дома торчит ржавый шпиц колокольни, там круглый базар, изаколотилось сердце, застукало по всей груди, и дыхание обрывками, - Филькапобежал. Вон впереди выскочили двое из ворот и зашагали вприпрыжку. Филиппнагнал. На одном полупальтишко, руки в карманах - глянул на Филиппа из-подкепки, примерил. Другой завернул голову на длинной шее из тяжелого пальто.Молодой зубато улыбнулся.

Филипп шагом пошел по другой стороне. Чтоб в обход - надо налево.

Оба свернули налево и оглянулись на Филиппа. Филипп шел следом, видел,как выходили люди из ворот, оглядывали наспех улицу и быстро пускалисьтуда, вниз, к базару. Но вдруг Филипп дернул голову назад - самаповернулась, сзади спешным шагом топали солдаты. Филипп бегом бросилсявниз. Побежал зубатый, путаясь в полах.

- Сюда, сюда, лево! - махал он Филиппу. В кепке завернул тоже, -впереди бегом топали люди, - а вон в ворота забежал - вон и другой. - А,черт! - Филипп рванул вперед, под горку, обгонял, кричал на ходу:

- Живей! Валяй! Дуй! - Он видел, как впереди свернули вправо, косоглянула сбоку ржавая колокольня, и вон черная куча народу - видать сверху,а вон наворочено, столбы телеграфные, сбитые с ног, и крестовины с белымистаканчиками.

На миг стал передний перед воротами налево и позвал рукой. Филиппвбежал в ворота, он бежал следом за передним, лез за ним на курятник, череззабор; голый сад, липко, мягко, опять забор, и уж Филипп подталкиваетгрязные подошвы - ух, тяжелый дядя! Перевалил! Филька подскочил, ухватилзабор, а снизу поддают, и уж слышен гул, крик народа и треск - мотаетголыми ветками дерево, вот она куча народу, вон напирают, валят дерево,слышно, спешит пила - ничего не видно за народом.

- Га-а... - заревела толпа, бросилась в стороны, дерево пошлоклониться, скорей, скорей, Филиппа отбросили вбок. Дерево мягко упаловетками и закачалось.

- Кати! Кати веселей!

"Парнишки все" - оглядывался Филипп.

- Рви, рви ее сюда!

Филька увидал зубатого: он уж садил ломом по базарной будке. Людираздирали доски; доски остервенело трещали, скрежетали.

Филипп пробивался вперед, куда катили с гиком дерево, передавалидоски. Разбитая конка торчала из-под груды хлама, задушенная, с мертвымиколесами.

Филипп вскарабкался наверх, где несколько мальчишек старались умятьнаваленный лом. В дальнем конце площади стояли черным строем конныегородовые. Филипп видел, как мастеровые тянули телеграфную проволоку передбаррикадой. Филипп снял шапку и завертел ею над головой.

- Товарищи! - во всю мочь крикнул Филипп. Вдруг грохнуло справа, каквзрыв, как пушечный удар. Филипп глянул - это бросили с рук железныеворота. На миг толпа стихла.

- Товарищи! - крикнул опять Филипп. - Солдаты! Пехота! Идет сюда... явидал...

- Го-ооо-о... - загудела толпа, и вдруг осекся звук.

Филипп оглянулся - конный взвод в карьер скакал на баррикаду.

И вдруг плеснули в воздухе поднятые шашки. Филипп глядел: какие-толюди остались за баррикадой, впереди, у домов. Черный взвод несся, а те небежали, и Филипп кричал что силы:

- Назад! Назад! - и не мог оторвать глаз от людей. Они присели,прижались к домам. Кони все видней, видней, вот лица, глядят - жилятся губы- ближе, ближе - ноги приросли, не сойти Фильке, и сердца не стало - прямов него врежутся кони. И вдруг люди у домов вскочили, дернулись, и в тот жемиг боком рухнул на мостовую конь, и с разлету всадник покатился головой окаменья, шапка прочь... другой, и много разом и миги за мигами -склубились, свернулись кони. И махнуло через голову черное, и сразу зарябилот камней воздух. Взвыла толпа, и зверел рев за камнями.

Филипп присел, лег. Человек без шапки двумя руками через голову бил

139