Виктор Вавич - Страница 99

слышно было, как мама плакала, как икала.

Коле хотелось встать, пойти к маме, но не смел. Раздувался огонек, иотец дышал дымом.

- Вася, Вася, Васечка! - около самих дверей перебойчатым голосом,жалобным таким, сказала мама.

"Неужели папа..." - подумал Коля и дернулся на кровати навстречуголосу. Но папа уж вскочил, уж отворил двери.

- Ну, Глаша, ну, ей-богу, ну что же в самом деле?

А мама вцепилась в плечо, ухватилась за подтяжку, цепко, ногтями итычется головой.

Папа одной рукой держит, а другой повернул выключатель. Коля сидел ужна кровати и глядел и шептал то, что папе надо говорить.

Сели на кровать.

- Ну как тебе объяснить? - говорит папа. - Ну все, все же; я ж тебеговорю: завтра конки станут, а послезавтра лавки закроются - ну все, вселюди! - и папа уже обращался к Коле.

И Коля мотал утвердительно головой, чтоб мама скорей поверила иперестала плакать.

- Ведь вот ребенок же понимает.

Мама заплаканными глазами глянула на Колю, глянула как девочка, свопросом, с охотой верить, будто он старше, и Коля закивал головой.

- А спросят, скажу: как все, так и я. Нельзя же весь народ перетопить!Это никакого, знаешь, моря не хватит, - и папа даже засмеялся.

И мама сквозь слезы старалась улыбнуться, все держась за папин рукав.Коля со всей силы весело сказал:

- Ну да, не хватит!

- Спи ты! - сказала мама и махнула на Колю рукой. Коля мигом лег:быстро и форменно, руку под щеку. - Ну не дури! - и уже улыбка у мамы вголосе.

"Слава Богу, слава Богу", - думал Коля и жмурил глаза и задышал, какбудто вылез из-под воды.

Семга

ПЕРВЫЙ раз это было давно, в первую же субботу, как только Викторполучил околоток. Виктор шел мимо домов, как по своему хозяйству, и строгозаглядывал в каждые ворота. Дворники стряхивали с запревших голов тяжелыешапки и держали их на горсти, как горшок с кашей. И пар шел из шапок.Виктор оглядывал каждого и едва кивал. Сам попробовал замок на дверяхказенки. Зашел в гастрономический магазин. Электричество чертовское,кафельные стенки, мраморные прилавки, дамы суетятся и с игрушечнойлопаточки пробуют икру. Полусаженные рыбины лоснятся красным обрезом. Дамыкосили глаза на Виктора. Вот сняла перчатку и мизинчиком, ноготкомотчерпнула масла, пробует, а приказчик, пузатый шельма, в глаза смотрит иуговаривает.

"А если всучает гниль всякую? А они, голубушки, берут. Вот какторопится увернуть, подлец. Чтоб не опомнилась".

- Что это ты заворачиваешь? - покрыл все голоса Виктор. Всеоглянулись. У приказчика стали руки.

- Колбасу-с.

- Которую? Покажи! Пардон, сударыня, - и Виктор протиснулся кприлавку. - Гниль, может быть, всякую суете... жителям... города.

Виктор, не жалея перчаток, взял колбасу. Поднес, нахмурясь, к носу. Вмагазине все притихли и смотрели на квартального.

- Отрежь пробу!

- Здесь пробовать будете? - спросил приказчик вполголоса.

- А где же? На улице? - закричал Виктор.

Приказчик как вспорхнул с испугу, вскинул локтями: брык! - отмахнултонкий кружок колбасы, протянул на дрожащем ножике. Виктор, глядя наверхнюю полку, важно сосал ломтик.

- То-то! Смотри мне, - и швырнул за прилавок недоеденную половинку.

И тут же хозяин, бородка, тихий голос:

- Не извольте беспокоиться.

- Позвольте, - и Виктор обернулся вполоборота к публике, - наобязанности наружной полиции, - и покраснел, чувствовал кровь в лице, - наобязанности следить за правильностью торговли. А то ведь такое вдруг, чтослучаи отравления.

- Справедливо-с, - говорил хозяин и кивал туловищем, - совершенносправедливо, бывают такие случаи, но только не у нас. Товар первосортный! -и хозяин провел рукой над прилавком. - Отведайте, чего прикажете.

И убедительно и покорно говорил хозяин. Уж публика снова загомонила. ИВиктор слышал, как будто сказала дама:

- Действительно, если б все так серьезно. И ведь в самом деле бываютслучаи.

И Виктор с серьезным видом наклонился над стеклянными вазами, а хозяинприподнимал крышки, как будто шапку снимал перед начальством.

- Семужка. Отведаете?

Виктор кивнул головой. Тонкий ломтик душисто таял во рту.

- Нет, уж у нас, знаете... Виктор кивал головой.

- А то ведь, - шептал хозяин, - для публики ведь смущенье, помилуйте!За что же скандал делаете? Виктор глянул на хозяина.

- Слов нет, бывают случаи, - шептал хозяин. Обиженно вздохнул.

- Семга замечательная, ей-богу, замечательная, - сказал Виктор.

- Плохого не держим, - надуто говорил хозяин. Глядел в сторону иножиком барабанил по мрамору. Виктор вынул платок и обтер губы.

- Помещение смотреть будете? - Хозяин уж кивал распорядительноприказчикам: дергал вверх подбородком.

- Нет, уж другой раз.

- Как угодно-с, как угодно-с. А то можно. Как вам время. Оченьприятно.

- До свиданья! - Виктор боком кивнул и стал протираться сквозьпублику. На дам не глядел.

- Честь имеем. Очень приятно. Очень даже великолепно-с, - говорилвслед хозяин.

"Надо было додержать до конца строгость", - думал Виктор на улице и отдосады ступал с размаху. Стукал панель.

"Вышло, будто он меня объехал, - думал Виктор, - все дамы так,наверно, и подумали", - Виктор вынул из кармана свисток.

- Т-р-р-р-рук! - и прикрыл пальцем дырку: благородно, коротко иприказательно.

Городовой сорвался с перекрестка, подбежал, вытянулся.

- Смотри мне. Чтоб в одиннадцать все лавки крыть. Ни минуты мне, беззатяжек! - И сам не знал, что кивал свистком на лучезарную витрину, насеребряные колбасы. - Где народу натолклось, предупреди, пусть как хотят